Президент Республики Абхазия

 

Стенограмма встречи Президента Рауля Хаджимба с членами Общественной палаты

04.11.2015

3 ноября состоялась встреча Президента Рауля Хаджимба с членами Общественной палаты, на которой в открытом режиме были обсуждены актуальные вопросы общественно-политического и социально-экономического развития Абхазии. 


Предлагаем вашему вниманию полный стенографической отчёт о встрече.

*     *     *

Нателла Акаба, Секретарь Общественной палаты: Уважаемый господин Президент, уважаемые члены Общественной палаты. Мы все находимся под впечатлением от той страшной трагедии, которая произошла в небе над Египтом, и я думаю, что должны почтить минутой молчания погибших… Спасибо.

Прежде всего, спасибо Вам, Рауль Джумкович, за то, что нашли время, чтобы зайти к нам. Я расцениваю этот Ваш шаг, как готовность к диалогу с различными политическими силами. Я уже не раз говорила, что Общественная Палата – это подходящая площадка для такого диалога. Могут быть, конечно, и другие площадки. Но мне кажется очень важным, чтобы власть была открыта для такого диалога.

Может быть, в обществе присутствуют разные мнения и разная оценка происходящего в стране, и я думаю, что власть открыта для таких критических высказываний. Мне бы хотелось, чтобы такая открытость была присуща не только Президенту, а он её проявляет, но и людям из другой команды.

Я не говорю о присутствующих здесь. Но я знаю, что есть и несколько иное отношение к людям с иным мнением. До нас доходят слухи, что начались якобы какие-то репрессии, что кого-то увольняют. Если это правда, то очень жаль, потому что это совершенно не в духе абхазских традиций.

Поэтому, я надеюсь, что сегодня мы поговорим откровенно и честно. И может быть потом, если члены Общественной Палаты сочтут нужным, мы могли бы пригласить лидеров оппозиции и с ними тоже поговорить. Потом мы будем пытаться искать точки соприкосновения. Ну, а сейчас, может быть, Рауль Джумкович, Вы хотите что-нибудь сказать?

Рауль Хаджимба: Да, конечно, если позволите. Спасибо за то, что мы с вами получили такую возможность поговорить. Надеюсь, что открытость в диалоге позволит нам выстроить такие отношения, которые будут полезны не только Президенту и Общественной Палате, но всему обществу.

Я думаю, что такого рода встречи должны носить систематический характер. И это позволит нам лучше понимать друг друга. Я открытый человек, несмотря на то, что представлял спецслужбы и, вроде бы, должен быть человеком совершенно другого покроя. Однако у меня достаточно много информации, которую должен знать не я один. Готов поделиться ею с людьми, которые хотят нас выслушать и готовы выстроить такие отношения с нами, чтобы полезность их была очевидна.

Ситуация в Абхазии всегда характеризовалась высокой политической активностью населения, и этот факт, безусловно, заслуживает высокой оценки.


Я неоднократно подчеркивал, что мы заинтересованы в политической конкуренции и плюрализме, так как это является важным стимулом развития государственных и общественных институтов.


Руководство Абхазии поддерживало и будет поддерживать в дальнейшем диалог с различными политическими силами. Мы осознаём свою ответственность за этот процесс и понимаем, что от него зависит стабильность в стране.

Однако мы ожидаем ответственного подхода и от наших оппонентов.

Подчеркну, что недавние требования оппозиции я считаю необоснованными, несправедливыми и лишенными политической перспективы. Возникает вопрос: зачем сознательно загонять ситуацию в тупик, тем самым обостряя обстановку в стране и сужая поле для конструктивного диалога?

Я не вижу в этом ни малейшей пользы для нашего общества.

Тем не менее, хочу вновь заявить, что мы будем общаться со всеми, кто этого хочет, и призываем к этому тех, кто пока не готов к конструктивному разговору.

Одно из моих основных впечатлений от прочтения программы партии «Амцахара» - это осознание того, что почти всё, что предлагается этой партией в качестве реформ в сфере экономики, финансов, банковской системы, социальной политики, мы уже реализуем. 


Речь идёт о том, что многое из предлагаемого партией «Амцахара» в обозначенных сферах не вызывает у нас никаких возражений. Удивляет лишь то, что составители этой программы плохо информированы о текущей деятельности руководства и правительства Абхазии. Таким образом, можно сказать, что спор создается на пустом месте. 


Мы готовы делиться этой информацией, в том числе в формате диалога. Эти вопросы, уверен, могли бы быть полноценно обсуждены и в рамках Политического консультативного совета: я вновь предлагаю представителям оппозиции не пренебрегать этой идеей.

Еще раз повторяю, что мы готовы к такому общению. Думаю, оно будет иметь и практическую пользу, так как мы не стесняемся услышать замечания и дельные предложения по той работе, которую мы реализуем и планируем в будущем.

Социально-экономическая ситуация в Абхазии непростая. За долгие годы накопился большой объем нерешённых проблем. Основная из них, на мой взгляд, заключается в том, что не были правильно определены приоритеты развития страны. В результате этого, когда сократился поток финансовой помощи из России, стали возникать большие трудности.

К сожалению, много времени было упущено, но у нас есть все возможности для того, чтобы выстроить правильный вектор движения. И мы этим сейчас активно занимаемся. 


Естественно, за прошедшие годы уже сложилась определённая инерция, привычка жить за чужой счет, сформировались группы, отстаивающие свои меркантильные интересы, продолжают работать коррупционные схемы. Это всё нужно преодолевать и ломать, порой необходимы жёсткие и непопулярные решения. Мы готовы к тому, что будет сопротивление, но по-другому мы государство построить не сможем.


Как известно, Контрольной палатой была проведена масштабная проверка различных государственных учреждений и предприятий. Она выявила существенные нарушения. По существу, государственные активы долгие годы работали на отдельных наших граждан.

Правоохранительные органы также занимаются проверкой ряда объектов. Мы проверяем объекты, которые долгие годы не показывали ни свои цифры, ни свою работу. Кроме «нуля» от них мы ничего не получаем.


Я хочу, чтобы было понимание того, что мы не применяем какой-либо избирательный подход, не проводим политические репрессии, как некоторые пытаются представить. Речь идёт о наведении порядка, пресечении коррупции, выводе экономики из тени, формировании налоговой и финансовой дисциплины. Это те стартовые условия, без создания которых любые заявления о реформах останутся лишь благими пожеланиями.


На встрече с общественностью в Администрации Президента я говорил, что мы не подняли никаких тарифов в текущем году. Но путем жёсткого и грамотного администрирования, там, где это было необходимо, мы получили результат, который говорит о том, что у нас есть серьёзные резервы.

Да, процесс идет трудно, так как всегда найдутся люди, которые будут пытаться политизировать и дискредитировать наши шаги в этом направлении. У нас тоже хватает ошибок, и мы это признаём. Но всем нам нужно понять, что альтернативы у нас нет. Только таким способом мы сможем построить самостоятельное государство.

Абхазия получает и будет получать помощь от России. Значительный объём текущего финансирования по ряду направлений социальной политики с 2009 года поступает из Российской Федерации. Будем говорить откровенно: заработные платы по многим силовым структурам, по многим направлениям – таким, как культура, образование, здравоохранение – во многом оплачиваются из бюджета Российской Федерации. Мы будем так и дальше продолжать? Мы ведь хотим изменить положение дел, изыскивая внутренние резервы. И я не сомневаюсь, что это будет сделано. И желательно, чтобы это было сделано сейчас. Я думаю, что только таким образом мы сможем построить самостоятельное, независимое, суверенное государство. Нет сомнения, что большая часть нашего общества хочет именно этого.

У России много своих проблем. Мы это должны учитывать. Когда мы говорим о союзничестве и стратегическом партнерстве, это означает, что каждая сторона в эти отношения вносит свой вклад. 


Поэтому мы должны подтягивать свои возможности и свою государственную организацию до уровня, необходимого для полноценного взаимодействия. А не быть постоянным просителем по самым элементарным вопросам. Это не то, что нужно нам и нашим российским партнерам.


Поэтому я призываю вас, дорогие коллеги, к открытому разговору и надеюсь на ваше понимание существующих проблем. У нас нет возможности вновь дробиться внутри нашего общества, разбегаться по враждующим лагерям. Мы не можем тратить драгоценное время на дрязги и политические потрясения. Нам нужна сильная и стабильная Абхазия, которая сможет гарантировать исполнение закона, развитие экономики, справедливое распределение ресурсов, социальную защиту граждан и будет привлекательной для инвестиций.

Я думаю, что это наш общенациональный интерес, вне зависимости от политических взглядов.

Из всего того, что я сказал, многое совпадает с программой политической партии «Амцахара», если, скажем, почитать начальные десять страниц. И они признают, что все эти годы было очень плохо, неправильно применялись финансовые средства. Цитата: «Вместе с тем мы не смогли развить на должном уровне свою экономику и перейти к самостоятельному решению хотя бы основных проблем, стоящих перед государством». Это они говорят в своем программном документе.

Просто некоторые моменты, которые изложены в этом документе, были скомпонованы из программ Союза Правых Сил и многих других источников. Более тридцати девяти источников были использованы в этом документе, начиная с Программы социально-экономического развития России до 2020 года, вопросы развития Казахстана и многое другое. Прямые заимствования. Конечно, этот опыт нужно использовать, но важно понимать, что у нас есть и свои особенности. Когда человек готовит подобный документ, он должен, наверное, прежде чем его озвучить, поговорить и с представителями политической партии «Амцахара». Обсудить, а потом уже выносить это на рассмотрение.

Те, кто принимал участие в формировании данного документа, либо не знают, что в стране уже идут те или иные процессы, либо это лукавство. Что касается армии и пограничной службы – они говорят, что нужно переходить к формированию профессиональных боевых подразделений и укомплектовать их контрактниками с сочетанием призывной системы. А у нас что, в армии другой подход? У нас в армии уже давно эта система существует. Такая работа была начата еще при участии Сергея Платоновича Дбар. Он мне подготовил, когда я был министром обороны, эту программу - программу перехода на контрактную основу. Это поэтапный длительный процесс.

Дальше. Мы всё время говорим о необходимости выстраивания отношений с Россией, создания единого оборонного контура. В программе «Амцахара» написано: «Наши вооруженные силы должны укрепляться одновременно с созданием объединенной абхазо-российской группировки, необходимость которой очевидна в связи с существующими внешними угрозами». Может, они лучше это сказали, чем мы? В чём суть спора, что новое предлагается?

Или возьмем тему правоохранительной системы. Такие очевидные вещи закладывать в программу – это нонсенс. «Мы считаем необходимым наделить МВД функциями охраны общественного порядка», пишут они. А чем МВД занимается? Какие функции у МВД, кто знает? Кроме «охраны общественного порядка, проведения розыскной деятельности, контроля миграционных процессов, борьбы с незаконным оборотом наркосодержащих и психотропных средств, профилактики подростковой преступности»? Что нового нам сказали? Тот, кто писал эту инструкцию, хорошо знает, о чём идёт речь. Неужели кому-то просто хочется поуправлять государством?

Вопрос конституционной реформы. 


В части, касающейся судебной системы, конституционная реформа завершена. С 2016 года эти изменения вступят в силу. 


И содержащаяся в программе «Амцахара» формулировка, связанная с тем, что судьи Конституционного суда должны избираться наравне с Президентом и Вице-президентом, а в случае невозможности исполнения последними своих обязанностей функции главы государства необходимо временно передавать председателю Конституционного суда – совершенно неуместна. 

Мы хорошо отслеживаем те процессы, которые происходят в нашем обществе. Но не для того, чтобы кого-то наказать, а для того, чтобы предотвращать ещё более сложные процессы. Надо быть всё время начеку. Я хорошо знаю, к чему готовились некоторые представители организаторов этого съезда. Но путем давления достичь чего-то ни у кого не получится. Нам надо думать о том, как сохранить государство. От жёсткого противодействия властям никакой выгоды нашему обществу не будет.

Вот то, что хотелось бы озвучить. Я готов продолжить открытый разговор с вами. 

Нателла Акаба: Спасибо, Рауль Джумкович. Есть вопросы? Надежда Венедиктова, пожалуйста.

Надежда Венедиктова, писатель и публицист, член Общественной палаты: По поводу тех открытий, которые сделала Контрольная палата. Руководители организаций и люди, которые причастны к полному отсутствию финансовой отчетности, будут ли как-то наказаны? То есть каков практический результат работы, которую провела Контрольная палата?

Рауль Хаджимба: Если можно, я на Ваш вопрос отвечу таким образом. Контрольная палата провела соответствующую проверку. Где-то они сами проявили инициативу, где-то по нашей просьбе, но результат очевиден. 


В течение последних лет весь процесс становления нашего государства пронизан такими нарушениямиМы создавали так называемые РУПы и МУПы и практически отдали на откуп руководителям этих структур всё то, что находилось в их ведении – то есть собственность этих предприятий. Они её использовали не самым лучшим образом


Часть оборудования продана, значительная часть территорий, которые остались в их ведении, не используется, и они принимали решения передавать их в аренду. В свою очередь, эти арендные отношения превращались в субарендные отношения. Все те, кто имеет отношение к этим процессам, получают соответствующие дивиденды, а государство при этом ничего не получает. Поэтому мы пошли на то, чтобы выявить все эти нарушения.

Что касается отдельных лиц, которые могут быть признаны виновными в этих и других нарушениях. Как Глава государства я не могу принимать решения об их участи. На то есть соответствующие структуры, такие как Генеральная прокуратура и другие правоохранительные органы, которые должны заняться расследованием по этим делам. Контрольная палата должна перенаправить эти материалы в соответствующие структуры, где в будут проводиться все необходимые работы. 


И здесь я хочу, чтобы было понимание: никаких таких подходов, как «этот человек был предан мне» или в «политическом плане был рядом с нами», или «он оппонент» – применяться не будет. Не имеет значения кто это: нарушил – получишь по заслугам. Всё зависит от работы Прокуратуры и судов. Но если кто-то совершил нарушение, то наказание последует, несомненно.


Надежда Венедиктова: То есть политическая воля в этом направлении есть.

Рауль Хаджимба: Да, она есть. Возьмём те объекты Комплексного плана, о которых много говорили, и некоторые даже приписывали нам, что мы из каких-то политических пристрастий подняли эту тему. Ничего подобного. Прокуратура просто раньше времени выпустила пар. Нужно было тщательно поработать над этим вопросом, тогда, может быть, меньше было бы дискуссий в обществе.

Мы сегодня по новой изыскиваем финансовые средства для того, чтобы в Гудауте, например, запустить два детских сада. Я не могу рискнуть, будучи Главой государства, открывать эти детские сады, потому что, экспертиза, которая была проведена, свидетельствует, что в эти детские сады запускать детей опасно. Там серьёзные недоделки: открыли воду - потекла вся система, запустили электричество – всё горит. Надо же, наверно, что-то сделать для того, чтобы это не происходило. Никаких политических подходов, о которых некоторые говорят, тут нет.

Это же касается и стадиона, о котором много говорят. Я еще раз подчеркну открыто: да, по этому объекту есть вопросы. Стадион красивый внешне, приятно посмотреть. Почему бы там не поиграть в футбол, почему бы не проводить там мероприятия, если это будет удобно нашим людям? Но я не могу закрыть глаза на то, что огромное количество финансовых средств утекло в разных направлениях.

Не стоит вопрос о том, что обязательно нужно всех "пересажать". Извините, у нас и камер нет нормальных. 


Но хочется, чтобы люди поняли и осознали, что принадлежащие государству и народу средства должны быть возвращены. Это везде практикуется. Верните, господа, всё, что вы украли, и спите спокойно. И это может стать уроком для других, чтобы такое не происходило в дальнейшем. 


Нателла Акаба: Если можно, я тоже задам вопрос, Рауль Джумкович. Одна из наиболее частых претензий оппозиции состоит в том, что их, по их же словам, не допускают на телевидение. И если это действительно так, то у них не остаётся никаких иных методов борьбы, кроме как организовывать митинги, сходы. Мне кажется, это не самый лучший сценарий для Абхазии, и люди устали от такой чрезмерной политической активности. Мне кажется, всё-таки очень важно создать возможности для их присутствия на государственном телевидении. Не обязательно их съезды показывать ночью или после десяти часов. Надо показывать в нормальное время. Мне кажется, это снимет многие проблемы. Люди просто хотят выразить себя и как-то сделать свои взгляды и мнения доступными для широкой общественности. Мы ведь знаем, что в деревнях люди не имеют возможности в интернет заходить, читать газеты. Для них Абхазское государственное телевидение – единственная возможность узнать, что происходит в стране. Поэтому лично я обращаюсь к Вам с просьбой как-то снизить этот накал, от которого мы все уже устали.

Рауль Хаджимба: Я думаю, что съезд был назначен не из-за телевидения, а ввиду других целей. Что касается телевидения, то кто сказал, что там нет проблем? И мы их должны решать. 


Что же касается возможностей присутствовать в эфире, то никто никому это не запрещал. 


Я открыто говорил с руководителями оппозиции и призывал их говорить и дискутировать по поводу своих идей. Но даже после съезда были приглашения отдельных руководителей, организаторов этого съезда. Не пришли. Почему не приходят?

Нателла Акаба: Мы у них спросим.

Рауль Хаджимба: Спросите, пожалуйста. Хочется ведь, чтоб не сидели одни, а потом приходили другие - и друг друга поливали грязью. 


Так давайте же организуем открытый разговор. Давайте будем слушать и слышать друг друга. Я теперь понимаю, что нужно было мне тогда под камеру вести разговор с представителями оппозиции о Политическом консультативном совете. Говоришь с ними в своём кабинете, вроде бы всё понимают. А потом выходят и сразу же другая позиция по тем же вопросам.


Поэтому телевидение не закрытое. Кому-то не нравится то или иное руководство. Мы будем исходить из того, что современные требования, современные процессы требуют других подходов. Я еще раз говорю, никому никаких указаний показывать или не показывать что-то или кого-то по ТВ за всё время моего нахождения в должности Президента я не давал. Этого не было и не будет.

Нателла Акаба: Мы знаем, что это не Ваша инициатива, а директора телевидения.

Рауль Хаджимба: Но я всё-таки Глава государства. Вы, наверное, обратили внимание, как в телеверсии нашей с вами недавней встречи в Администрации Президента сократили всех, в том числе и меня. 


Я поэтому и настаиваю на том, чтобы всё показывали в полном объёме - даже со всеми нашими ошибками, со всеми недочётами. Пусть народ делает выбор – кто прав, кто виноват.


Нателла Акаба: Я бы хотела к этому добавить, что вот уже много лет те, кто раньше был в оппозиции (я не имею в виду Вас конкретно), озвучивали идею создания или общественного телевидения, или общественного совета на телевидении. Мне кажется, что сейчас прекрасное время для того, чтобы эта идея, наконец, была воплощена в жизнь. Это поможет снять очень многие проблемы. Пусть представители разных политических сил и общественных организаций войдут в этот общественный совет, и тогда, мне кажется, телевидение станет более открытым и демократичным.

Рауль Хаджимба: Вот как раз в продолжение этой темы я воспользуюсь программой политических оппонентов. Они пишут, что нужно внести изменения в законодательство, запрещающее органам государственной власти учреждать средства массовой информации. И в то же время пишут, что нужно установить законом Национальное телевидение и радио. Раз оно национальное, то, извините меня, это уже государственное телевидение. Пишут, что исполнительный директор создаваемой компании назначается Народным Собранием Республики Абхазия не менее чем из трех кандидатур, представленных Президентом. Это нонсенс. В начале одно предложение, а в конце ему противоположное. Далее они говорят об Общественном совете. Но это говорили и мы, и мы хотим, чтоб это было. Мы к этому придём. 

Вячеслав Цугба, общественный деятель, заместитель Секретаря Общественной палаты: Вот Вы говорите о Политическом консультативном совете. Кто-то хочет, кто-то не хочет. Что мешает создать его сегодня? Все-таки сложилась не очень приятная ситуация, которую некоторые оценивают как критическую, как кризис, хотя я бы так её не расценивал. Проблемы серьёзные существуют. Какой вы видите выход из сложившейся ситуации?

Что же касается общественного телевидения, то этот вопрос существовал и тогда, и теперь, и сейчас ушедшие в оппозицию его задают. Видимо, там тоже есть проблемы. Не так просто его создать. Лишить государство телевидения тоже не правильно. Можно какие-то демократические шаги предпринять. Что же сейчас происходит? Назвавшие себя оппозицией говорят о том, о чём говорила прошлая оппозиция. Это метод работы – как можно больше проблем поставить, как можно обиднее укусить, поругать власть и так далее, и с политической точки зрения нам может это не нравиться. И всё, что суд не делает, прокуратура не делает, вопросы телевидения – у нас общество рассматривает как недостатки Президента. Парламент что-то не доделал – власть и, в первую очередь, Президент виноваты. За всех отвечать невозможно, но Президенту надо брать какие-то вопросы и решать.

Аналогично и в судебной системе: очевидные преступления совершили, но дела не доводятся до конца, затягиваются.

Вы часто говорите, что есть много положительных изменений. Также говорите и о том, что есть много нерешённых вопросов, но не всегда говорите конкретно о них. Создаётся впечатление, что раз мы не говорим об этих вопросах и недостатках, значит, мы не боремся с ними.

И последнее. Я так и не понял из телевизионной трансляции Вашей встречи с представителями партий и общественности – Вы всё-таки приглашали оппозиционные силы, и они не пришли, или всё-таки пропустили их, с тем чтобы встретиться с ними потом? Были ли попытки? Прямо скажем, что и Вы, и оппозиция не хотите предавать широкой огласке некоторые вопросы.

Что мы в Общественной палате можем сделать для того, чтобы наладить диалог между властью и оппозицией?

Я думаю, что постановка вопроса о недоверии к Президенту слишком радикально звучит.

Рауль Хаджимба: Начну с первого вопроса, который Вы поставили. По поводу Политического консультативного совета. Я еще раз хочу, чтобы все услышали: мы встречались с каждым из представителей организаций, входящих в оппозиционный блок. Говорили со всеми, кто готов был услышать нас. Встречались не только с ними, встречались с другими политическими партиями, общественными организациями, и вроде бы пришли к пониманию, что должен быть такой Политический консультативный совет. В конечном итоге, до меня довели их мнение, что было бы желательно, чтобы в этом совете не принимал участие Президент, и чтобы они встречались и говорили, а потом уже предлагали бы что-то Президенту. Наверное, это не совсем правильно. Я инициатор этого Политического консультативного совета, а меня пытаются отвести в сторону. Не знаю, насколько это будет полезно, но, во всяком случае, я готов к разговору независимо от того, какой будет формат этого совета. Мы будем стараться выйти на уровень приемлемых взаимоотношений, которые позволят нам говорить друг с другом. 


Я даю слово, здесь, при вас всех, что для меня нет закрытых тем. Мы готовы разговаривать на все темы. Может, для кого-то что-то неприемлемо, что-то болезненно, но, повторю, все темы открыты. Мы готовы слышать и внимать тому, что говорят.


Что касается того, какой выход из ситуации, и какими путями нам идти? А разве, то что мы делаем, это не выход из сложившегося за последние годы положения дел? Какие проблемы не решаются? И какие мы не озвучиваем?

Возьмём вопросы борьбы с коррупцией. Уже принят в первом чтении соответствующий законопроект. Мы изменили ситуацию в банковской сфере, и я не просто так это говорю. Там достаточно сложная ситуация складывалась все эти годы. К примеру, когда деньги откладывались на депозитные счета, и на этих счетах были значительные суммы, но государство ничего от этого не получало. А сейчас, даже при гораздо меньших финансовых потоках, мы сумели создать возможности, чтобы государство получало хотя бы какие-то дивиденды. Разве это не полезно, разве это не борьба? 


Разве не борьба то, что мы пытаемся показать, что у страны есть собственные ресурсы и возможности?


Мы сегодня проводим анализ, который, к сожалению, все эти годы не проводился. Возьмём информацию за последние годы о росте туристического потока. А какой был эффект от того, что люди приезжали? Я получил данные за последние три года у российской стороны, согласно которым в 2013 и 2014 годах цифры посещения Абхазии туристами не очень далеко отличались от того, что было в нынешнем году. Но почему-то в бюджетах этих лет показатели совсем другие, чем в бюджете 2015 года. 2013 год отличается самыми большими объёмами помощи со стороны России. Где был тот самый мультипликативный эффект? Почему мы его не получали? Где те налоговые платежи, которые должны были быть, но их не было?

Разве это не борьба – то, что мы наводим порядок в «ореховом вопросе»? Тогда я покажу вам, какая это борьба. 20.08.2007 года и 25.08.2009 года Сберегательным банком Абхазии было выдано ООО АРСП ТД «Сухум-Бабаевский» два кредита на общую сумму 39 миллионов рублей, и за период пользования кредитами были начислены проценты на общую сумму 36,9 миллионов рублей. Где деньги? Почему вопим? Почему мы ставим вопросы так, будто в этой стране никто ничего не знает и не видит? Хотелось бы, чтобы мы все были ответственны за свои шаги и действия. Я даю вам слово, что отступления не будет по этому вопросу. В прошлом году официально вывезли 900 тонн орехов, а меня заверяют в том, что Абхазия выращивает 12-15 тыс. тонн орехов. Единственное свидетельство, которое мы имеем – со стороны Грузии. Грузинская сторона пишет в своих информационных сообщениях, что  из Абхазии ввезено 10 тыс. тонн орехов. Так как нам всё это отследить? Во-первых, у нас нет никакого учета по площадям, занятым под орехи, у нас нет никаких статистических данных по границе - о том, какое количество было вывезено. Мы все патриоты, мы говорим, что с Грузией нельзя торговать, но при этом активно ведём работу – то в одном, то в другом направлении. Поэтому мы ввели платежи, которые позволили нам увеличить поступления в бюджет. 


Если в прошлом году было вывезено 900 тонн орехов, и страна получила всего 50 тыс. руб., то в этом году мы вывезли пока более 600 тонн в течение двух месяцев и получили уже порядка 17 миллионов рублей! Эти деньги пойдут на развитие сельского хозяйства. 


Это серьёзная борьбаПарня, которого я поставил руководить этим процессом, убили. Тяжело об этом говорить, но это борьба. Вот где мы боремся. 


И борьба за законность будет беспощадной, никому ничего прощаться не будет. Но речь идёт не о жестокости, а о жёсткости и бескомпромиссности подхода. Никакой жестокости с моей стороны не будет. 


Хочу, чтобы наше общение проходило на площадке Парламента, Общественной палаты, там, где есть возможность обсудить ситуацию, которая складывается в стране, с тем чтобы мог состояться диалог. Я больше всех из руководителей, которые находились в должности президента, общаюсь с Парламентом. Я туда прихожу не от того, что мне там нужно получить какие-то указания, а то некоторые уже говорят, что я чуть ли не выхожу из кабинета Спикера из-за того, что якобы не знаю, что мне делать. 


Я знаю, что делать, и знаю очень хорошо, как это сделать. Просто я хочу, чтобы нас услышали, нас поддержали. 


Там, где мы ошибаемся, нам вовремя подсказали бы: "Ребята, вы в этом направлении неправильно действуете, давайте сядем, поговорим». Вот тогда у нас, я больше, чем уверен, все получится.

Ведь что получается? Какое государство может прожить без налогов? У нас никто не хочет платить налоги. И вот борьба идёт за то, чтобы эти налоги дошли до государства. Огромное количество финансовых потоков, которые мы не видим. Недавно мы были в Гудауте, Олег Несторович Дамения представлял свою программу, которую мы заказали. У нас значительное количество финансовых средств, которые не задействованы легально в экономике, они лежат в виде сбережений, как говорили раньше – «в чулках». Это огромные суммы, сравнимые с финансовой помощью из России. Почему наши граждане не должны эти сбережения задействовать? Надо создать условия. Вот какая борьба. В этом деле я жду от вас поддержки. Хотел бы, чтобы мы с вами говорили открыто об этих и других вопросах, и никакой другой позиции у меня быть не может.

Людмила Лолуа, предприниматель, член Общественной палаты: Что вы имели в виду, говоря о депозитах? О какой схеме идёт речь?

Рауль Хаджимба: Понимаете, часть средств, которые шли в виде российской финансовой помощи, размещались на счетах в России, депонировались, и приносили определённую прибыль. Эти деньги должны были возвращаться к нам, а мы их зачастую не видели. Но уже сегодня даже при отсутствии тех объёмов средств, что были раньше, мы получаем дивиденды.

Мы запустили программу кредитования малого бизнеса. Я не просто это говорю. Понимаю, что не все довольны, потому что не все могут получить кредиты, требования высокие, где-то и банковская сфера может ошибаться, но 200 миллионов рублей в рамках этой программы кредитования реально дойдут до людей. Эта работа ведётся качественно и прозрачно. Сейчас готовится следующая программа микрокредитования для пенсионеров, которые смогут брать кредиты до 30 тысяч рублей, в объёме 5-6 своих пенсий.


В следующем году – если успеем, то запустим уже в этом году – пойдёт кредитование торгового бизнеса. Люди приходят, просят кредит в пределах одного миллиона рублей, и мы готовы пойти на кредитование в подобных объёмах.


Также к следующему году мы готовим программу ипотечного кредитования. У нас есть залоговая недвижимость, которую получили банковские структуры, и она «лежит мёртвым грузом». Почему бы не отдать эти квартиры с рассрочкой по оплате их стоимости? Государство приобретает недвижимость, оформляет его на себя или банк, и отдает квартиру нуждающемуся, который будет платить не частнику, а государству или банку. В месяц это может составить, предположим, 3-5 тысяч рублей, но не 10-15 тысяч, так как это накладно для многих молодых семей. Так будет создана система, которая позволит молодому человеку выкупить со временем квартиру. Это будет аналог реальной ипотечной системы, существующей сегодня в мире. Мы пойдём по этому пути.

Арда Инал-ипа, директор НКО «Центр гуманитарных программ», член Общественной палаты: Спасибо большое, что Вы нашли возможность принять участие в такого рода разговоре. Я хотела бы сказать, что сегодня, на мой взгляд, самое главное – это преодоление разобщённости в нашем обществе. Это вообще должно стать нашей национальной идеей. Мы много говорим о высоких вещах, но это, конечно, самое главное. И я не говорю о создании единства, потому что это невозможно в условиях политического плюрализма, но я имею в виду функционирование различных групп, различных политических объединений в качестве единого организма. При этом одна рука не должна ненавидеть другую руку. Этот антагонизм, который у нас появился, по этой дороге, по дороге разобщённости мы можем прийти к потере суверенитета. 

К сожалению, некоторые деятели неверно, на мой взгляд, понимая заинтересованность нашего стратегического партнера, ошибаясь в том, каковы истинные интересы России, начинают соревноваться в том, кто больше уступок готов предложить. Мне кажется, это очень опасная дорога. И в этом отношении нам всем, мне кажется, нужен очень серьёзный разговор. И здесь вопросы и к власти, и к оппозиции. Я считаю, что в 2014 году известные майские события создали новые вызовы в этом плане по причине антагонизма нашей политической борьбы. И сейчас возникают такие вопросы - например, неожиданное требование со стороны «Амцахара» признать ДНР и ЛНР. Это вопрос к оппозиции, попытка выразить свою большую лояльность, но основанную, повторяю, на неверном понимании заинтересованности России. На мой взгляд, и я много раз об этом говорила, наш стратегический союзник заинтересован в том, чтобы Абхазия была дружественной, но дееспособной страной со своим суверенитетом. Поэтому здесь очень важно бдительно этот суверенитет охранять.

Понятно, что преодоление этой разобщенности – это дорога с двусторонним движением, но здесь власть, поскольку она власть и занимает лидирующее положение, имеет, мне кажется, больше возможностей делать первые шаги. На мой взгляд, слишком болезненной была реакция на съезд «Амцахара», я просто не знаю, какие законы были нарушены во время этого съезда, что достаточно такие жёсткие меры потом принимаются по отношению к некоторым участникам. 

С другой стороны, мне кажется, у власти есть очень большие ресурсы для того чтобы продемонстрировать, что власть это лидер всего народа, а не определенной политической группы. Например, здесь поднимался вопрос о телевидении. Мне кажется, возвращение, допустим, передачи "Кафедра" на телевидение было бы сильным шагом власти, и от этого выиграло бы и телевидение, и наше общество. Я знаю, как высоко оценивали эту передачу и за пределами нашего государства. Мне кажется, никто от этого бы не пострадал, и это был бы сильный ход в этом диалоге. Создавать площадки, бесконечно разговаривать, выслушивать – это одно, но если не будет каких-либо действий с двух сторон, то никакую разобщённость мы не преодолеем.

Теперь второе, о чём я хотела сказать. Очень много Вы говорите и, действительно, много шагов делается относительно коррупции, выяснения коррупционных схем. И это чрезвычайно важно. Но мне кажется, немного в тени остаются такие преступления, как политические убийства. Скажем, расследование и судебный процесс по поводу покушения на экс-президента Анкваб – такое ощущение, что всё это разваливается. По крайней мере, хотелось бы услышать мнение власти, что это действительно остается, квалифицируется как преступление, и что судебный процесс должен быть доведён до конца. Потому что у многих такое ощущение, что в связи с критикой предыдущей власти из-за коррупции, преступления против этой власти уже снимаются. И я, вот здесь свидетели, задавала каждому Президенту эти вопросы относительно политических убийств 1990-х и 2000-х годов. Сейчас во многом обновился состав правоохранительных органов, может быть, стоит с новыми силами и новыми возможностями довести до конца эти расследования, потому что и заказчики, и исполнители многих преступлений – среди нас, и, может быть, мы за них голосуем на каких-то выборах.

И последнее. Это более частные вопросы, касающиеся нашей столицы. Мы видим, как в последние годы бессистемно застраивается центральная часть и прибрежная сторона города. Я обращалась и к депутатам, и к предыдущим президентам, по поводу того, что здесь нужны достаточно жёсткие меры. Мы видим, что сейчас что-то решается в отделе архитектуры, в городе, но мне кажется, что без поддержки власти это будет невозможно. У нас есть такая жемчужина, как Сухумская крепость. Она практически превратилась в задворки многоквартирных домов. Сейчас нам стало известно, что там хотят восстановить, на этих благородных развалинах, ресторан. Я считаю, что это совершенно недопустимо, и если там какие-то решения были уже приняты, то общественность могла бы собрать подписи, обратиться к Вам, если необходимо, чтобы этого не было, и чтобы этот ресторан был в другом месте. Нужно высветить этот памятник, который на протяжении двух с половиной тысяч лет был центром нашей столицы.

И еще один вопрос по поводу территории МВО и ПВО. Еще в довоенные времена стоял вопрос о том, что эта территория должна быть открыта для горожан и граждан Абхазии. Мне кажется, сейчас есть такая возможность продлить нашу набережную через пешеходный мост, проект которого могли бы разработать наши художники, и протянуть эту набережную до района Турбазы.

Я понимаю, что это настолько сложные вопросы, что они нуждаются в Вашей поддержке. Спасибо.

Рауль Хаджимба: Начнем с того вопроса, которым Вы закончили – о санаториях МВО и ПВО. Мы часто слышали о трудностях, связанных с началом работ по этим двум объектам. Мы говорили с российской стороной на эту тему, с Министерством обороны – такая готовность есть. Но мы поставили условия. Набережная, прилегающая к этим объектам, должна быть выделена, начиная от реки. У нас уже есть проект этой набережной. Конечно, для реализации этого проекта нужны деньги. Но я надеюсь, что будут и деньги, и возможности для того, чтобы эту набережную расширить. И я не вижу здесь противодействия с российской стороны и тех структур, которые заинтересованы продолжить работу по этим объектам.

Что касается двустороннего движения власти и оппозиции. Двустороннее движение предполагает ещё и остановку, то есть умения останавливаться и не проезжать очень быстро на этих скоростях, как это сейчас происходит. 


Поэтому важно не создавать такую ситуацию, когда мы вроде бы обговорили что-то, разошлись, а потом опять продолжаем разговаривать в таком тоне, который неприемлем для конструктивного диалога.


Что касается ситуации в целом и тех людей, которых якобы мы сейчас преследуем, хочу вам сказать: когда представители власти, несущие ответственность за происходящее в стране, сидят на съездах и аплодируют тому, что нужно, как говорится, развалить эту власть, часть которой они сами являются, то это не совсем верный подход. Пока мы будем так делать, у нас государства не будет. Не будет той системы власти, о создании которой мы с вами печёмся. 


За все годы – здесь сидят те, кто это хорошо знает – хоть один раз кто-нибудь услышал из моих уст в адрес Сергея Васильевича Багапш, хотя мы были жёсткими оппонентами, что-либо оскорбительного? Или в адрес Александра Золотинсковича Анкваб? В свою очередь, кто-нибудь слышал из уст Александра Золотинсковича в мой адрес какие-то оскорбительные речи? Этого не было. Это вопрос культуры. 


Почему я сегодня должен слышать из уст той же Ирины Агрба, что мы бандиты во власти? Почему я должен из уст некоего гражданина слышать о том, что, оказывается, Президент поручает что-то Премьер-министру с целью якобы получения каких-то дивидендов.

Вы знаете, я умею защищать свою честь. И я хочу, чтобы это делалось законным образом. И мы будем это делать. Вот где нужно применять силу закона, а не бегать и размахивать кулаками. Это не приведёт к лучшему результату.


Нужно уметь в судебном порядке отвечать за свои слова. 


Я зачастую вижу в интернете, что пишется. Разве нам приятно, когда абхазы так низко общаются, поливают друг друга грязью? Я никогда не мог бы предположить, что абхазские девушки могут так разговаривать. Они не должны так говорить друг с другом, даже если, предположим, что-то не нравится. Нам надо думать о том, как эту всю ситуацию исправлять. 

Я всё время пытаюсь донести до всех тех, с кем я говорю: неправильно, когда мы пытаемся по равным долям распределить вину и на власть, и на оппозицию. Надо говорить правду. Если власть виновата, давайте будем говорить открыто об этом. И наоборот. Давайте научимся говорить на человеческом языке. Но без всяких унижающих достоинство человека слов и фраз. Когда я говорил с ними, меня слышали, и был нормальный разговор. Никто ни на кого не обижался. Но потом, когда собираются в отдельные группы, начинаются баталии. 


Эти баталии лучше перенести в узкий формат профессионального диалога, а не подвигать наш народ к тем или иным действиям. Знаете, Альберт Тополян недавно сказал очень существенную фразу: «Люди, вы не видите внутреннюю усталость нашего народа...». Поэтому и мы, кто был вчера в оппозиции, а сегодня во власти, и те, кто сегодня в оппозиции и хотят вновь прийти во власть, должны понять – играть у нас больше времени нет.


А что касается отношений с Россией, то Россия сама поймет, с кем и как ей выстраивать отношения, если у нас будет своё лицо. Поверьте, нелегко некоторые вопросы поднимать и отстаивать. Но когда твои политические оппоненты пытаются тебя на этом вопросе переиграть и перехитрить, это нечестно по отношению к собственному народу. 

Сократ Джинджолия, общественный деятель, член Общественной палаты: Мы видим, как создаются новые партии с новыми программами своими, например программа партии «Амцахара». Такие же программы есть у других партий. Уже до этого существовали партии, но люди создают новые партии. Почему? Создаются новые партии, потому что они предлагают какие-то другие пути решения проблем, пока мы не знаем какие. Но все-таки активность эта растёт, и она предполагает политическое противостояние. Идёт борьба за власть. Важно, чтобы в этом противостоянии Абхазия не стала заложницей, чтобы избавиться от этих иллюзий и чтобы было объединение, о котором мы много говорим, и которое, к сожалению, просто так не случится. 

Мне кажется, что здесь было бы очень важно взять проблемные вопросы и извлечь урок из прошлого, которое висит над всеми. Во-первых, Вы говорили о том, что знаете, какой был замысел у организаторов съезда оппозиции. Речь идёт о том, от чего мы все почему-то уходим. Мы должны однозначно и громогласно признать, что в борьбе за власть возможен только конституционный путь. Остальные пути противозаконны, и мы ими никогда не воспользуемся. Со стороны власти было бы хорошо, на мой взгляд, дать какую-то оценку событиям мая 2014 года. Я не имею в виду то, что Парламентом было принято решение о назначении выборов, это было правовое условие. А события, которые имели место до этого, в разной степени расходились с нашей Конституцией, с нашими представлениями о борьбе за власть. Мы не должны повторять это. Игра идет по-крупному, здесь речь идёт о судьбе республики. Повторить что-то подобное – это означает рухнуть в пропасть. 

Оппозиция сегодня разношёрстная, разная. Правильно было сказано Вами о том, что люди оказались вместе непонятно почему, у них разные причины и разные мнения. Поэтому мне кажется, что диалог – это единственный путь к решению проблем. У нас нет других путей. Человек не изобрёл тут ничего, кроме прямой встречи, разговора. Если Вам кажется, что площадку Общественной палаты можно использовать, мы готовы со своей стороны встретиться и с оппозицией. Мы этот путь начали, вы помните Рауль Джумкович, когда Вы были в оппозиции, мы говорили и с властью, и с Вами...

Рауль Хаджимба: Мы приходили, но власть тогда на встречу не пришла…

Сократ Джинджолия: Да, с Вами у нас были встречи. Поэтому я приветствую Вашу позицию и понимаю, что Вы готовы к этому. Если Вы согласны, мы конечно попытаемся, но я не знаю, удастся ли нам донести до людей об их ответственности за то, что они делают. Я думаю, что мы в состоянии снять какой-то груз, какую-то проблему. А ругать власть всегда есть за что, и это нормально, потому что не только оппозиция какие-то критические замечания высказывает, но говорят и обычные люди, на базаре, везде и где угодно. 

Потому что всё связано, и всё, что касается человека, нерешенность каких-то проблем связывают с руководством и непосредственно с Президентом. Это потому, что у нас маленькая республика. В большой стране до Президента добраться невозможно. А здесь все проблемы решаются в кабинете Президента. Это наша особенность, она может быть очень полезна, но её можно превратить и в фарс, и в злобу, во что угодно. 

Поэтому Администрацию Президента все окружили. Эту ответственность должны разделять, и обеспечивать деятельность Президента таким образом, чтобы многие вопросы были бы решены до того, как они к нему дойдут. Это нужно делать очень мягко, не обязательно решать все проблемы, сегодня решить все проблемы невозможно. Но все мы должны знать, что для решения вот этой проблемы делается это, для решения другой проблемы, очень острой, - то. 

Сегодня Вы предложили нам очень хорошую программу действий. Это замечательно, что Вы боретесь с коррупцией в государственных структурах, не только в коммерческих предприятиях. И это должно получить широкую огласку. Информация должна быть доступной, люди должны знать, что государство – это не кормушка. Объекты, которые были переданы под наблюдение каким-то субъектам, не являются их собственностью и присваивать там что-то невозможно.

Да, очень много у нас проблем с правоохранительными органами. Иной раз слушать не хочется, как говорят, что говорят. Люди сидят у телевизора, смотрят внимательно, слушают всё, потому что это ящик, который доносит информацию. А представители власти, выступая перед телезрителями, передают Вашу политику, политику руководства. Надо очень аккуратно готовиться к таким выступлениям. Я говорю прописные истины, но эти проблемы есть у нас, к сожалению.

Самое главное, что я хотел сказать, это то, что нам нужно наладить диалог и решать вопрос таким путем, чтобы не было у нас каких-то рецидивов. Нам надо даже добиться того, чтобы все взяли соответствующие обязательства. Может, подписаться под каким-то единым документом. Хотя у нас уже стало так, что подпишут этот документ, а потом прячут куда-то в дальний угол или он оказывается в мусорной корзине. А на самом деле, должно быть так, что человек подписывает какой-то документ, обязуется это выполнить, с него надо спрашивать. Мы должны как-то обеспечить всеобщее осуждение неконституционных методов, например, захвата власти, чтобы никогда никто даже не пытался бы их использовать. Мне кажется, это было бы очень важно. А площадка наша готова, если Вы согласны.

Рауль Хаджимба: Спасибо, согласен. По многим вопросам, которые Вы озвучили, мы уже говорили. Что касается партий, мы считали, и я и сейчас уверен в этом, что формирование Парламента должно быть совершенно другим. Но при этом, у нас всё это получается спонтанно - мы предлагаем одно, потом получаем совершенно другой результат. Когда мы озвучили цифру в 45 депутатов как возможный вариант перехода на смешанную систему, нас очень жёстко критиковали. Но почему-то сегодня Парламент пошёл еще дальше и предлагает расширить свой состав до 55 человек. Есть определённая ситуация, многие наши мажоритарии хотят еще раз попасть в Парламент, а другие хотят пройти по партийным спискам. Где эта золотая середина – очень трудно сказать, но, не делая никаких шагов по реформированию самого способа избрания Парламента, мы получим очередной застой.

Поэтому здесь много вопросов и к Парламенту, и к самой системе власти.


Хотелось бы, чтобы люди задумывались не о том, что нужно во что бы то ни стало попасть в Парламент, а о том, что и как они будут делать, придя туда в качестве депутата. То есть не просто отсиживаться, а работать над документами.


Депутат не должен писать законы, он должен получать из соответствующих структур проекты законов, с которыми он будет работать и пытаться провести, вносить соответствующие коррективы, изменения. Но у нас, к сожалению, нет таких возможностей. Поэтому депутаты зачастую автоматически переписывают законы, меняя Российскую Федерацию на Республику Абхазия. 

Асида Шакрыл, сотрудник НКО «Центр гуманитарных программ», член Общественной палаты: Спасибо, что Вы пришли. На самом деле мне кажется, что сейчас такое время, когда нужны такие встречи – может быть, более тематические, если мы их обозначим, когда у нас будет проработана какая-то тема, и какие-то предложения, чтобы можно было их реализовать. Поэтому я думаю, что мы не должны на этой встрече останавливаться.

Мы сегодня говорили о ситуации в стране. Нельзя не поговорить об этой ситуации. Ощущение у народа, что не закончилась эта ситуация, что предстоят очень серьёзные испытания. Мне кажется, что сейчас всё это заглушается, и нет такого нормального диалога, а это может привести к потрясениям. Нам надо как-то этого избежать, и, прежде всего, власть должна об этом думать. Съезд «Амцахара» очень всех обеспокоил. В том числе тем, что та форма разговоров, диалога, которую власть выбрала, она, на мой взгляд, очень опасна, потому что может привести к опасному пути. Потому что когда люди в ранге Вице-президента говорят о том, что может пролиться кровь и будет кровь, общество это очень серьёзно воспринимает. Мне кажется, это надо было как-то осудить, власть должна была на это отреагировать. Но на сегодняшний день мы видим, что никто не отреагировал на то, что сказал Вице-президент перед съездом «Амцахара».

Мне кажется, ничего не предвещало такой реакции власти. Выступила оппозиция, как всегда, но потом телевидение начало раскручивать это - один раз показали съезд, а потом в течение нескольких дней интервью как бы с разных мест. И люди говорят: «Я готов отдать жизнь за Президента». Это хорошо, наверное, что есть такие люди. Но это расценивается так, что человек готов воевать и умереть. Поэтому диалог между властью и обществом нельзя давать на усмотрение телевидения.

Мы также видим, как люди осуждают ту же Ирину Агрба, ну просто последними словами. Нельзя такого допускать. Один раз был съезд и несколько дней мы слышим, как это было плохо. Мы все понимаем, что это смертельно, если произойдет что-то, что произошло 27 мая. Штурмовать Администрацию Президента мы не можем. Иначе мы просто покончим с нашим государством. Это меня очень беспокоит. Встречаюсь с людьми, и люди говорят: «Мы боимся, что будет кровь». Чтобы вы понимали, как люди это расценивают. Это обычные люди, которые не имеют отношения ни к оппозиции, ни к власти. Они говорят, что они постоянно видят по телевидению, как власть выясняет отношения с оппозицией, а оппозиция с властью. А обычные люди говорят: «Как мы были в нищете, так и остались». Вы должны понимать, какая серьёзная ситуация сложилась.

Это одно о чем я хотела поговорить, и если мы говорим о текущей ситуации, делах, я хотела бы остановиться на Галском районе. Мы за последние годы довели ситуацию в Гальском районе до того, что можем его потерять. Мне кажется, то, как решаются вопросы, настраивает галское население против абхазского народа. Я бы хотела, чтобы был откровенный разговор, но я понимаю, что не скажешь всего, что хочешь, на всю страну. До 27 мая 2014 год тема Галского района была взята на вооружение для борьбы с властью. Это было самое страшное, что можно было сделать для нашего государства, на мой взгляд.

Оставим то, что было, может быть, это нужно было для выборов, для электората, каким-то образом была использована эта тема. Но сегодня нам надо серьёзно решать галский вопрос и вопрос паспортизации жителей Галского района. То постановление Парламента, которое было принято, оно не говорит ни о чём: ни о том даже, что эти люди не граждане Абхазии. Это был компромиссный документ, и мы все это знаем. Но сегодня встаёт вопрос о том, что они неграждане. Нужен ли нам этот вопрос, в интересах ли это нашего государства? Давайте оставим всё это и подумаем о судьбе нашего населения, нашей страны. Раз мы их вернули, мы их не считали врагами. Конечно, есть те, которые воевали, здесь идёт дифференцированный подход, мы об этом говорили. Если есть те, которые должны нести ответственность, они должны понести наказание. Но всё население делать виновным – это гибельный вопрос для нас и для них.

Сегодня я ездила в Галский район, узнавала, с людьми говорила. Две важные темы. Первое, это вопрос образования. Есть депутат Парламента Бежан Убирия, он часто на круглых столах говорит, что галские жители готовы и хотят обучаться на русском языке и на абхазском тоже, но мы не можем такие условия им предоставить. Но что сейчас происходит? Вместо того, чтобы поддержать такой их порыв, мы из благоприятной атмосферы создаем негативную. Люди говорят: «Мы хотим учиться здесь, потому что наши дети едут учиться в Грузию из-за того, что не знают языка и не могут поступать в АГУ». Это отток молодого населения, их дома пустеют, их это беспокоит. Они хотят изучать русский язык. Но мы что делаем? Как в советское время в пятилетку надо было отчитаться – почему-то сразу с первого по четвертый класс хотим, чтоб они изучали русский язык. Это в ситуации, когда нет, на самом деле, учителей, которые могут обучить, нет кадров. В четвертом классе уже науки начинаются, серьёзные науки так просто на пальцах не объяснишь. Они готовы, чтобы в первом и во втором классе переходить, а потом поэтапно вводить. Ну почему мы это не можем сделать? Зачем нам нужны такие необоснованные шаги, которые настраивают население против нас?

И потом, очень серьёзный вопрос с орехами. Я хочу сказать, что в этом отношении криминогенная ситуация ухудшилась, стали появляться люди на чёрных джипах и устанавливать таксу на орех. Мол, вот сегодня вы будете продавать по таким ценам, и люди называют их имена, я думаю их не трудно узнать. И цены устанавливают, и люди вынуждены сдавать по этим ценам. Потом пока с деревни в город привезут, там уже милиция вымогательством занимается. Но это, Вы понимаете, это 20 лет происходит с Галским районом, мы не боремся с этим. Мы на откуп это отдали определённым людям, а ведь это не только судьба Галского района, это судьба Абхазии. Кто-то наживается на Галском районе, а страна в целом расплачивается. Я обращаюсь с просьбой, чтобы Вы разобрались, с тем, что там происходит. А там идёт ухудшение, мы мониторим ситуацию на протяжении многих лет. Был тот период, три года назад, когда кражи людей были. Всех это беспокоило, всё остальное было относительно нормально. Сейчас, надо сказать, этого нет, кражи людей, связанные с ореховым сезоном, прекратились.

С орехом – это одно. Второе – это налог на землю. Я согласна, что нужно наводить порядок в сфере налогообложения во всех районах Абхазии. Но начинать с Галского района, когда во всех районах не платят - это тоже в своём роде дискриминация. Они не против, но что там происходит – они дважды платят за свою землю: налог на землю и аренда земли. И им объясняют, что та вторая плата будет уходить на развитие района. Ну, давайте это предложим нашим лыхненцам, хуаповцам, посмотрю, как народ там встанет.

Когда Президент Ардзинба их возвращал, это было самое тяжёлое время, раны еще кровоточили, но всё же их вернули. Сегодня ситуация в Галском районе не простая. Мы их обозначили гражданами Грузии.

Рауль Хаджимба: Это не мы их обозначили, они давно уже себя определили гражданами Грузии. Они получают двойную и даже тройную пенсию: абхазскую, грузинскую и даже российскую. Они всё получают.

Асида Шакрыл: Это очень важный вопрос. Мы должны понимать, почему все эти двадцать лет эти люди всё еще не считают себя полноценными жителями Абхазии. Может, мы с Вами отдельно встретимся, поговорим?

Рауль Хаджимба: Пожалуйста, я готов.

Асида Шакрыл: Мы должны подумать, как нам правильнее сделать, чтобы не потерять государство. К ним нужно отнестись не как к гражданам Грузии, а как к полноценным гражданам Абхазии, мы должны, прежде всего, думать о нашей безопасности.

Рауль Хаджимба: Что касается ситуации в Галском районе, то я не могу согласиться с утверждениями, которые Вы озвучили. Это Ваше право так считать. Хочу, чтоб Вы знали, что вопрос паспортов – это очень серьёзный вопрос. И об опасности такого способа распространения юрисдикции Грузии на нашу территорию в своё время говорил Владислав Ардзинба.


Что касается грузинского населения, проживающего в Галском, Ткуарчалском и Очамчырском районах, то я ратую за то, чтобы они гармонично вписались в нашу жизнь.


Ситуация, которая сегодня сложилась с паспортами непростая. Мы открыто им сказали: имейте свои паспорта, но мы должны знать, если мы хотим строить экономику в своей стране, какое количество у нас иностранных граждан? Мы должны их постепенно адаптировать к нашим условиям.

Сегодня, пересекая границу, они показывают грузинские паспорта, мы же не запрещаем им это делать. Их устраивает это положение дел, но меня, как главу государства, не устраивает, чтобы на территории Абхазии проживало такое количество граждан Грузии.

В отличие от предыдущих руководителей я пошёл на то, чтобы в законном порядке значительной части населения Галского района сегодня оформлялось гражданство. Они к нам обращаются с заявлениями, и если есть основания для предоставления им абхазского гражданства, так, как это прописано в нашем законе, мы им его предоставляем.

Многие из них сегодня обучаются в Тбилиси, не хотят ехать учиться к нам в АГУ. 


Мы должны сделать так, чтобы галцы сами изъявили желание стать частью нашего общества. 


Что касается аренды и платежей за землю. Почему нас никто не слышит? Мы впервые пошли на то, чтобы отменить налог на землю для крестьянских хозяйств, и этот законопроект уже практически прошёл соответствующие процедуры в Парламенте. Когда крестьянин платит за свой собственный надел – это одна плата, а когда он берет в аренду землю, превышающую существующие нормы – он должен осуществлять соответствующую оплату аренды этих земель. Например, если крестьянин в Гудаутском районе, помимо своей земли, использует какую-то часть не принадлежащей ему земли, то в таком случае он обязан платить за эту землю. 


Как мне доложили главы администраций районов, граждане всегда платили за аренду, вот только эти деньги не доходили до бюджета, а «прикарманивались» определенной группой лиц. Я всегда, кстати, приводил в пример Галский район. У галцев ситуация по налоговым платежам гораздо лучше, чем в других районах Абхазии -  не потому, что их заставляют, а оттого, что у них есть понимание необходимости платить налоги.


Нателла Акаба: Мы работаем уже почти два часа, и много времени отнимаем у Президента. Ещё два вопроса, и мы закончим.

Мери Тхагушева, член Общественной палаты: По детскому саду № 2 в центре Гудауты. Насколько я знаю, вроде всё готово к его открытию. Но прошёл слух, что якобы кто-то хочет выкупить этот детский сад, и потому его не открывают. Так ли это?

Рауль Хаджимба: Для того чтобы эти детские сады запустить нужно ещё 10 миллионов рублей. Мы найдем возможности для того, чтобы они были запущены. Никакой продажи этих детских садов быть не может. В этом я Вас заверяю. Если это произойдет, то я в этот же день сам подам в отставку. А что касается Гудаутской больницы, то 99 процентов всех работ выполнено, всё оборудование уже завезено.

Мери Тхагушева: Спасибо, что Вы так сказали.

Гули Кичба, Председатель Движения «Матери Абхазии за мир и социальную справедливость», член Общественной палаты: Завтра движению матерей исполняется 20 лет, и, наверное, мы тоже немало сделали для согласия в обществе, и всегда переживаем, если имеются какие-то разногласия. Как раз по просьбе семей погибших. Так получилось, что нас искусственно разделили. Я говорила не один раз, что пособия, которые были назначены – кому-то 5 тысяч, кому-то 10, 20, 30 тыс. – что это неверно. Есть такие семьи, которые потеряли троих или четверых, можно было бы им сделать персональные пенсии. К нам обращаются пенсионеры и спрашивают, повысятся ли пенсии. Необходимо создание фонда матерей погибших.

Рауль Хаджимба: Что касается этого вопроса. Делаются определенные шаги, исходя из наших собственных финансовых возможностей. Ничего нового я сейчас организовать не смогу. Но мы к этому стремимся. Что касается пенсий. Есть надежда, что пенсионные выплаты начнутся до конца года.


В Абхазии слишком много фондов. Использование ими финансовых средств зачастую вызывает вопросы. 


Возьмём Фонд инвалидов Отечественной войны. Вчера, в послевоенное время инвалидов было, предположим 1000 человек, а по прошествии определенного времени инвалидов войны стало гораздо больше. Инвалид войны – это тот, который получил увечья во время военных действий. А у нас получается, что инвалидов с каждым годом становится все больше и больше. Потом, на содержание всех тех аппаратов, структур этого фонда уходит значительное количество денег. Зачем каждому району нужны свои юристы, водители и всё остальное? Я им открытым текстом сказал: ребята, вы же свои деньги отдаете. Одного юриста будет вполне достаточно, чтобы обеспечить вашу правовую поддержку. У нас небольшая страна.

У нас значительное количество различных фондов, движений, объединений, которые не являются государственными, но при этом мы их назвали государственными, и сделали всё, чтобы они получали средства от государства. 


По-моему, мы самое социально ориентированное государство. Мы платим всем. 


Притом, что эти организации никакого отношения к государственному бюджету не имеют. Посмотрите, сколько платежей мы производим за год. Нам уже стоит подумать о сокращении этих затрат.

Нателла Акаба: Хотелось бы предоставить слово Олегу Калибатову, нашему кабардинскому брату.

Олег Калибатов, член Общественной палаты: Уважаемый Рауль Джумкович, многие кабардинские добровольцы относятся к Вам с большим уважением. Они плечом к плечу стояли с Вами в тяжёлое для Абхазии время. В последнее время многие события, происходящие в Абхазии, отражаются и на нас. Кого-то приглашают на телевидение или ещё куда-то. Многие этим недовольны. Они говорят, что не хотят участвовать в межабхазских трениях. Когда два брата дерутся, то виновным потом всегда оказывается третий, который их разнимает. Мы бы не хотели быть в роли разнимающего. Поэтому хотел бы попросить Вас, чтобы Вы проконтролировали всё это, чтобы наших добровольцев не втягивали в эти споры. Если будет какое-то вражеское нашествие, то мы, конечно, всегда будем рядом с вами.

Вы часто говорите о том, что надо повернуться лицом к Северному Кавказу. Я бы хотел Вас вот о чем попросить. 22 года наши добровольцы не могут получить землю, шесть соток. Этот список каждые пять лет теряется. Обвиняют то меня, что я забрал этот список и куда-то дел, то ещё кого-то обвиняют. Мы все надеялись на Вас, что с вашим приходом они получат шесть соток земли. Я надеюсь, что Вы это проконтролируете.

И еще один вопрос. Я являюсь гражданином России. Вы сказали, что Россия с гордостью оказывала и оказывает помошь Абхазии, охраняет рубежи. А что мы делаем для России? Некоторые договорились даже до того, что россиян называют иностранцами, что продавать им ничего нельзя. Как вы собираетесь выжить без инвестиций? Вечно ждать помощь из России? Или решить вопрос продажи недвижимости, я не сказал о продажи земли, земля остается абхазской. Но почему нельзя квартиру продать?

Нателла Акаба: Это вообще вопрос не к Президенту, а к Парламенту.

Рауль Хаджимба: Я отвечу на Ваш вопрос. Я не могу запрещать кому-то выступать по телевидению и выражать своё мнение. Что касается нашего отношения к ребятам с Северного Кавказа, то вопрос здесь даже не в земле. Этот вопрос решается. Но я хочу и о другом сказать. 


Наши репатрианты возвращаются, получают квартиры, а потом вдруг в одночасье уезжают. В Новом районе многие квартиры закрыты. У нас из-за этого возникают определённые сложности. Давайте создадим определенный механизм – получил квартиру, и в течение 15 лет не имеешь право её продавать. А получается так, что человек получил квартиру, потом продал, а потом снова приехал и говорит, что хочет получить квартиру. Это не решение проблемы.


Наши отношения с Северным Кавказом никак не могут быть связаны только с землей. У нас очень давние отношения, мы братские народы и здесь нужен совершенно другой подход. Мы забыли период войны, когда каждый, кто переходил перевал, был для нас, как глоток кислорода.

А что касается позиции по продаже недвижимости, то я её уже озвучивал. Нам надо решить, как эту идею реализовывать. Когда у нас сегодня об этом говоришь, то у одних волосы дыбом встают, другие начинают бодаться. 


Но у нас уже тысячи квартир было продано, и продано незаконно. Я за то, чтобы узаконить эти сделки, чтобы и государство получало свою выгоду. Это позволит избежать «левых» способов оформления квартир, когда возникают судебные тяжбы, и в течение уже длительного времени люди «бодаются» – пытаются заполучить либо деньги, либо квартиру.


Нателла Акаба: Самый опасный момент – когда мы увязываем приобретение недвижимости с получением абхазского гражданства.

Олег Калибатов: Рауль Джумкович, Вы в своей речи сказали о том, что имеете в виду Нугзара Ашуба. Но семья Нугзара Ашуба много сделала для кабардинских добровольцев.

Рауль Хаджимба: Не имеет значения, Нугзар Ашуба или Рауль Хаджимба, но любой человек должен очень аккуратно говорить о таких вещах.

Олег Калибатов: Может он неудачно выразился, но его отношение к нам очень уважительное. Многие уважают эту семью.

Людмила Лолуа: Рауль Джумкович, я бы хотела обратить Ваше внимание на дома-призраки, которые бросаются в глаза, когда едешь по трассе. Мы уже привыкли к этому, но отдыхающие удивляются. Если это чья-то собственность, то пусть они её восстановят или приведут в порядок. Мне стыдно за это. Это, конечно, вопрос больше не к Вам, а к главам районных администраций.

Рауль Хаджимба: Первым, кто пошел по этому пути, стал Очамчырский район, где глава администрации взялся за приведение в порядок прилегающей к набережной территории. Точно так же надо будет сделать и в других районах.

Нателла Акаба: Я думаю, мы должны поблагодарить Президента. Состоялось очень полезное общение. Надеюсь, такие встречи будут у нас более или менее регулярными, и мы всегда готовы для диалога. Если у кого-то есть какие-то более конкретные вопросы, то думаю, что двери Президента всегда открыты, и вы можете с ним лично всё обсудить. Я всё-таки думаю, что нам следовало бы поговорить и с лидерами оппозиции, чтобы настроить их на более конструктивный диалог. Спасибо большое всем, извините, что мы Вас так задержали.


Возврат к списку

 
 
 
 
© 2015 Администрация Президента Республики Абхазия, г. Сухум, Набережная Махаджиров, 32, тел.: +7 840 226 46 31, факс: +7 840 226 46 31
почта: info@presidentofabkhazia.org